Фронтовой врач Косова сохранила жизнь 700 солдатам и офицерам в ходе специальной военной операции, рассказывает "РГ".

Сегодня – День военного медика. Накануне праздника встретились с удивительным человеком: фронтовой анестезиолог-реаниматолог, с 2022 года спасает жизни бойцам в ходе СВО, участница второго потока президентской программы «Время героев». С кем она учится, легко ли обучиться на министра или губернатора, и есть ли возрастной барьер, если ты решил стать доктором? Об этом – с майором Анастасией Косовой.

Анастасия, знаю, что вы спасли жизнь 700 солдатам. Какие запомнились особо?

Анастасия Косова: Я больше запоминаю тех, кого не получилось спасти. А из тех, кого спасла... Вот в реанимацию поступил пациент с отеком легких и с нарушением сердечного ритма, но в сознании. У нас получилось купировать это состояние. Перевели в кардиоцентр, там установили стент. Его вернули в госпиталь, но у него развились осложнения, и он снова поступил к нам в реанимацию. Он меня узнал, кстати, что бывает очень редко. Говорит: «О доктор, вы меня один раз уже спасли – спасите еще раз!». Мне эти слова залегли в сердце.

Спасли?

Анастасия Косова: Да. Погрузили в медикаментозный сон, стабилизировали состояние до транспортабельного, отправили в Москву. Другой случай: хирургическая травма, на первый взгляд не слишком тяжелая: осколочное ранение конечностей. Но происходит тромбоэмболия легочной артерии (закупорка тромбом). Но ему очень повезло, у нас была прекрасная команда докторов. Отработали под руководством Грицая Александра Николаевича, это доцент из моей Военно-медицинской академии им. Кирова. В тот момент он был с нами. И было так приятно, когда получили обратную связь: из госпиталя в Новосибирске передали: жив-здоров, проходит реабилитацию, передает слова благодарности.

Это неповторимое чувство, когда осознаешь, что не дала человеку умереть. И очень приятно получить обратную связь с теми, кого спасала.

Случай с негативным исходом: привезли бойца, которого ранили буквально 20 минут назад. Точнее, привезли несколько раненых, но я интуитивно подошла к нему. Казалось, только ранение бедра, выясняем в процессе, что есть крохотное входное отверстие со стороны спины, которое несмотря на размер, оказалось фатальным. Была перебита легочная вена, что спровоцировало массивное внутреннее кровотечение.

А кто ваши родители?

Анастасия Косова: Мама у меня учитель русского языка и литературы, папа работал в МЧС. А захотела я поступать в военно-медицинскую академию прежде всего потому, что ее престиж был в нашем городе наивысшим среди медицинских образовательных учреждения.

Анастасия, вы из Питера?

Анастасия Косова: Я из Великого Новгорода. Я себе представляла особенности военной службы.

Профессию анестезиолога-реаниматолога многие считают сугубо мужской. Ведь еще недавно до 80% таких специалистов были мужчины.

Анастасия Косова: Врач – это призвание. В школьные годы начал формироваться интерес к медицине критических состояний. Вдумайтесь: ты можешь спасти чью-то жизнь. Когда окунулась в это направление, поняла, что все так и есть: неповторимое чистое чувство, когда осознаешь, что не дала человеку умереть. Для меня это сакрально. На первом курсе академии пошла в кружок анестезиологии. Конечно, почти ничего не поняла, кроме того, что надо глубже погружаться. Продолжила заниматься с 3-го курса. Все остальные направления в медицине помогают человеку жить. Анестезиологи и реаниматологи – именно они не дают умереть.

Модная тема: профессиональное выгорание. Не приходилось слышать, чтобы врач «выгорел» в ходе СВО – только на гражданке. Этому есть объяснение?

Анастасия Косова: Профессиональное выгорание в моем понимании, это когда каждый день у тебя рутина. А на СВО – динамика, постоянно меняющиеся условия. Люди быстро учатся ценить каждый прожитый день. Хотя я бы не сказала, что в тех условиях все на энтузиазме. Мне нравится фраза, сказанная бойцом с позывным Философ, герой из документального сериала «На краю бездны». Он говорит: «Война внеэмоциональна и меланхолична». Так и есть.

Анестезиологов пациенты ведь редко запоминают?

Анастасия Косова: Анестезиологи и реаниматологи в медицине – бойцы невидимого фронта. В понимании обывателя мы пациентам обеспечиваем только сон. Да и сами пациенты как правило без сознания. А даже если в сознании, то период в реанимации всегда очень тяжелый, мне кажется, все хотят его поскорее забыть. Тем более, мы все время работаем в масках и шапочках. В нашу профессию идут скромные люди.

Сколько времени вы на СВО?

Анастасия Косова: С августа 2022 года.

Человек, приезжая оттуда, какое-то время не понимает, что происходит: контраст с мирной жизнью, особенно в больших городах. Кого-то это раздражает. А вас?

Анастасия Косова: Меня это радует, должна быть мирная жизнь. Любой устает от обстрелов, хочется приехать хоть ненадолго туда, где не воют сирены. К тому же все в нашем мире относительно: летают дроны, идет глобальная психологическая война. А города – они и должны жить мирной жизнью, поскольку должна работать экономика. И только в таких условиях сможем обеспечивать всем необходимым тех, кто воюет.

Как оказались в проекте «Время героев»?

Анастасия Косова: Подала заявление, прошла отбор. Взяли. Мне нравится сама идея. Были ведь периоды в истории России, когда в политику шли именно те, кто послужил Родине. Здравый подход. И все мои товарищи по проекту «Времени героев» хорошо мотивированы, они служили не за ордена и какие-то лавры, а потому что патриоты.

А как учат на руководителей?

Анастасия Косова: Обучение проходит модулями. Модули – тематические: госуправление, экономика и пр. Готовят профессионалы высшего уровня. И это не просто сидение за партами – новейшие методики подачи информации. Ты должен сформировать собственное мнение. Отказаться от шор. Ты видишь госуправление под совершенно новыми ракурсами. Есть стажировки по предпочитаемым направлениям. Консультируешься с кураторами, выбираешь направление и наставника, и – вперед.

Командир танка, взвода и танковой роты знает, как управлять танком, взводом и ротой. Но не знает, как выстроено отношение субъекта Федерации с федеральным центром, механизм межбюджетных отношений, и еще тысячу сложных вещей. Этому надо обучить с невероятной интенсивностью. Руководители ведь нужны сегодня и завтра, а не через 10 лет. Как такое вообще возможно?

Анастасия Косова: Да, именно так: с невероятной интенсивностью. График плотный, учимся до 22:00 – 23:00. Но у нас не просто теория, к нам приезжают спикеры из муниципалитетов, министерств: рассказывают, учат. Экзамены, потом едешь на стажировку. Мы внутри потока друг с другом постоянно созваниваемся, списываемся: обмениваемся знаниями и опытом.

Воображение рисует: сдал экзамен на пятерку, и ты будущий министр, на четверку – губернатор. А на тройку?

Анастасия Косова: Нет, конечно, все не так. У нас не одна оценка, а пять. Соответственно, по пяти разным направлениям. И оценивают нас не по 5-бальной, а по 10-бальной шкале. И вообще, это не оценка, а стимул изучить материал. Скажу так: учат на совесть.

Кем себя видите?

Анастасия Косова: Я в рамках своей компетенции: в здравоохранении. Но пока без конкретики.

Есть ли хобби, любимый вид спорта? Какую предпочитаете музыку, фильмы и книги?

Анастасия Косова: Люблю активный отдых, кардионагрузки. Легкая атлетика, бег, велосипед, беговые лыжи. Изучаю немецкий и английский, сейчас начала учить испанский. Книги – приключенческие и со смыслом. Например, «Шантарам» Грегори Дэвида Робертса, это и захватывающий бестселлер, и кладезь знаний о такой удивительной стране, как Индия. Люблю Виктора Гюго и Достоевского. Получаю эстетическое удовольствие от посещения картинных галерей и выставок, например, питерского музея современного искусства Эрарта. Классика: и Михаил Врубель, Эдвард Мунк. Иногда рисую. В искусстве нахожу созвучное медицине: у многих художников были болезни, они прогрессировали, что отражалось на их творчестве. Когда у Клода Моне падало зрение, а у Мунка развивалась душевная болезнь...

Вы офицер? Стреляете из пистолета и автомата, вас заставляют ездить на стрельбище?

Анастасия Косова: Да, я майор. Но почему заставляют? Мне нравится. Если у нас в анестезиологии нужно заблокировать какой-то нерв, то ты очень точечно в него целишься, успех только при максимальной концентрации внимания. И со стрельбой примерно то же самое. И мне нравится такая концентрация.

В роду были военные?

Анастасия Косова: Предки из зажиточных крестьян. Один прадедушка служил в царской армии, после революции стал священнослужителем, за это его отправили в лагеря на 10 лет. А его отца, он тоже был духовным лицом, расстреляли. Второй прадед погиб во время Великой Отечественной войны в Смоленском котле. По папиной линии предок тоже воевал, а прабабушка была в немецком плену. А прабабушка по маминой линии стала родоначальницей медицинской ветки нашей семьи. Она из глухой деревни. Заставила всех дочерей уехать в город, выучиться на медсестер и на фельдшеров. Все со средним медицинским образованием, большего не могли себе позволить.

Врач очень долго учится. По лечебной специальности – 6 лет, затем ординатура и специализация, т.е. это уже 11 лет учебы. Если с аспирантурой, то все 15. Немало людей мечтает стать врачом, но полжизни учебы отпугивают. Нейросети или какие-то иные супертехнологии упростят жизнь врача? Не надо будет так долго учиться?

Анастасия Косова: Я искренне восхищаюсь работой команды Германа Грефа, тем, что они делают. И я ярый адепт того, чтобы искусственный интеллект занял большую нишу в медицине. Развитие технологий идет в геометрической прогрессии, не успеваем даже осознавать, насколько они быстро развиваются. Не имеем права отставать в этой революции. Не думаю, что ИИ сократит время на образование, скорее – на некоторые элементы при подготовке. 15 лет учиться надо не всем, но 11 лет все-таки отучиться надо. И думаю, внедрение ИИ снизит число ошибок, обусловленных «человеческим фактором». Что положительно скажется на качестве медицинской помощи. Дальше – больше, но все-таки речь идет не о полной замене функций врача, а лишь каких-то его функций.

Например?

Анастасия Косова: Например, в диагностике: уставший после смены человеческий глаз, анализируя снимки, что-то может не заметить. У ИИ глаза не устают. Проанализировал – прислал результат доктору-человеку. Доктор перепроверил. Перепроверить гораздо легче и быстрее, чем, обрабатывать, скажем, полную компьютерную томографию всего тела. Кое-какая ниша для ИИ найдется и в лечении, хотя этот процесс будет не быстрым. Наберемся терпения, ни за месяц, ни даже за один год это не внедрить.

Настанет день, когда с фронтов СВО вернутся с победой мобилизованные. Многим предстоит сменить профессию: в мирное время не нужно столько пулеметчиков, танкистов и операторов ПТУР. Практически у всех есть навыки тактической медицины. А что, если некоторым подумать о медицинской карьере? К тому же, у них есть образовательные льготы. До какого возраста, на ваш взгляд, имеет смысл поступать в медицинские колледжи и институты?

Анастасия Косова: Если у человека есть мотив помогать другим людям, и готовность учиться, то не надо себя останавливать. Да, следует рассчитать, сколько лет готов посвятить своему образованию. И не стоит думать о возрастных ограничениях, если у вас есть стремление помогать людям. Каждый сам определяет для себя границы. И не обязательно учиться на врача, можно выбрать профессии фельдшера, медбрата и медсестры. А вот возрастной границы нет. Все границы у нас только в голове.

 

Игорь Елков

Российская газета - Столичный выпуск: №193(9732)